1906
Он пришел ко мне, – а кто, не знаю,
Очертил вокруг меня кольцо.
Он сказал, что я его не знаю,
Но плащом закрыл себе лицо.
Я просил его, чтоб он помедлил.
Отошел, не трогал, подождал.
Если можно, чтоб еще помедлил
И в кольцо меня не замыкал.
Удивился Темный: «Что могу я?»
Засмеялся тихо под плащом.
«Твой же грех обвился, – что могу я
Твой же грех обвил тебя кольцом».
Уходя, сказал еще: «Ты жалок!»
Уходя, сникая в пустоту.
«Разорви кольцо, не будь так жалок!
Разорви и вытяни в черту».
Он ушел, но он опять вернется.
Он ушел – и не открыл лица.
Что мне делать, если он вернется?
Не могу я разорвать кольца.
1905
Печали есть повсюду…
Мне надоели жалобы;
Стихов слагать не буду…
О, мне иное жало бы!
Пчелиного больнее,
Змеиного колючее…
Чтоб ранило вернее –
И холодило, жгучее.
Не яд, не смерть в нем будет;
Но, с лаской утаенною,
Оно, впиваясь, – будит,
Лишь будит душу сонную.
Чтобы душа дрожала
От счастия бессловного…
Хочу – святого жала,
Божественно-любовного.
1905
В своей бессовестной и жалкой низости,
Она, как пыль, сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа – она глуха.
Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная – моя душа!
1905
СПБ
А. А. Блоку
Кто видел Утреннюю, Белую
Средь расцветающих небес, –
Тот не забудет тайну смелую,
Обетование чудес.
Душа, душа, не бойся холода!
То холод утра, – близость дня.
Но утро живо, утро молодо,
И в нем – дыхание огня.
Душа моя, душа свободная!
Ты чище пролитой воды,
Ты – твердь зеленая, восходная,
Для светлой Утренней Звезды.
1905
СПБ
Бор. Буг.
Ближе, ближе вихорь пыльный,
Мчится вражеская рать.
Я – усталый, я – бессильный,
Мне ли с вихрем совладать?
Одинокие послушны,
Не бегут своей судьбы.
Пусть обнимет вихорь душный,
Побеждает без борьбы.
Выйду я к нему навстречу,
Силе мглистой поклонюсь.
На призыв ее отвечу,
В нити серые вовьюсь.
Не разрежет, не размечет,
Честной сталью не пронзит, –
Незаметно изувечит,
Невозвратно ослепит.
Попируем мы на тризне…
Заметайся, пыльный след!
Распадайтесь, скрепы жизни,
Ночь прошла, но утра нет.
Едко, сладко дышит тленье…
В сером вихре тает плоть…
Помяни мое паденье
На суде Твоем, Господь!
1906
Камень тела давит дух,
Крылья белые, шелестящие,
Думы легкие и творящие…
Давит камень тела – дух.
Камень тела душит плоть,
Радость детскую, с тайной свитую,
Ласку быструю и открытую…
Душит камень тела – плоть.
Камню к камню нет путей.
Мы в одной земле – погребенные,
И собой в себе – разделенные…
Нам друг к другу нет путей.
1907
Не слушайте меня, не стоит: бедные
Слова я говорю; я – лгу.
И если в сердце знанья есть победные, –
Я от людей их берегу.
Как дети, люди: злые и невинные,
Любя, умеют оскорблять.
Они еще не горные – долинные…
Им надо знать, – но рано знать.
Минуют времена узаконенные…
Заветных сроков ждет душа.
А до времен, молчаньем утомленные,
Мы лжем, скучая и – смеша.
Так и теперь, сплетая речь размерную,
Лишь о ненужностях твержу.
А тайну грозную, последнюю и верную –
Я всё равно вам не скажу.
1905
Вал. Нувелю
Мы вчера говорили, говорили…
Прекрасные, ясные цветы вырастали,
тонкие, стройные травы всходили,
вырастали, всходили – и вяли…
Сухие стебли поникли, повисли,
и не было ничего, что было…
Нас связали слова и мысли,
а Страшное Имя разделило.
Мы разошлись забвенно и косно,
Не знаю – праведно иль греховно…
Ужели навек всё меж нами безросно,
и безросно, и безлюбовно?
1904
Вас. Успенскому
В зеленом шуме листьев вешних,
В зеленом шорохе волны,
Я вечно жду цветов нездешних
Еще несознанной весны.
А Враг так близко в час томленья